Дед Гришака держал на коленях Библию. Из-под очков в позеленевшей медной оправе он глянул на Григория, открыл в улыбке белозубый рот.

- Служивый? Целенький? Оборонил господь от лихой пули? Ну слава богу. Садись.

- Ты-то как здоровьем, дедушка?

- Ась?

- Как здоровье - говорю.

- Чудак! Пра слово, чудак! Какое в моих годах могет быть здоровье? Мне ить уж под сто пошло. Да, под сто... Прожил - не видал. Кубыть, вчера ходил я с русым чубом, молодой да здоровый. А ноне проснулся - и вот она, одна ветхость... Мельканула жизня, как летний всполох, и нету ее... Немощен плотью стал. Домовина уж какой год в анбаре стоит, а господь, видно, забыл про меня. Я уже иной раз, грешник, и взмолюсь ему: "Обороти, господи, милостливый взор на раба твоего Григория! И я земле в тягость, и она мне..."

- Ишо поживешь, дед. Зубов вон полон рот.

- Ась?

- Зубов ишо много!

- Зубов-то? Эка дурак! - осердился дед Гришака. - Зубами-то небось душу не удержишь, как она соберется тело покидать... Ты-то все воюешь, непутевый?

- Воюю.

- Митюшка наш в оступе тоже, гляди, лиха хватит, как горячего - до слез.

- Хватит.

- Вот и я говорю. А через чего воюете? Сами не разумеете! По божьему указанию все вершится. Мирон наш через чего смерть принял? Через то, что супротив бога шел, народ бунтовал супротив власти. А всякая власть - от бога. Хучь она и анчихристова, а все одно богом данная. Я ему ишо тогда говорил: "Мирон! Ты казаков не бунтуй, не подговаривай супротив власти, не пихай на грех!" А он - мне: "Нет, батя, не потерплю! Надо восставать, этую власть изнистожить, она нас по миру пущает. Жили людьми, а исделаемся старцами" [старцы - нищие]. Вот и не потерпел. Поднявший меч бранный от меча да погибнет. Истинно. Люди брешут, будто ты, Гришка, в генеральском чине ходишь, дивизией командуешь. Верно ай нет?

- Верно.

- Командуешь?

- Ну, командую.

- А еполеты твои где?

- Мы их отменили.

- Эх, чумовые! Отменили! Да ишо какой из тебя генерал-то? Горе! Раньше были генералы - на него ажник радостно глядеть: сытые, пузатые, важные! А то ты зараз... Так, тьфу - и больше ничего! Шинелка одна на тебе мазаная, в грязи, ни висячей еполеты нету, ни белых шнуров на грудях. Одних вшей небось полны швы.

Григорий захохотал. Но дед Гришака с горячностью продолжал:

- Ты не смеись, поганец! Людей на смерть водишь, супротив власти поднял. Грех великий примаешь, а зубы тут нечего скалить! Ась?.. Ну вот то-то и оно. Все одно вас изнистожут, а заодно и нас. Бог - он вам свою стезю укажет. Это не про наши смутные времена Библия гласит? А ну, слухай, зараз прочту тебе от Еремии-пророка сказание...