Затем, крепко сжимая железный посох, он взял за руку старого Гао и сказал:

– А теперь ведите меня в помещение, где живет ваш волшебник, я хочу взглянуть, что там происходит.

Гао подвел его к главному входу заднего помещения.

– Дайте ка мне ключ!

– Нет, вы только посмотрите на него! – удивился Гао. – Да если бы можно было обойтись ключом, я бы не смел беспокоить вас!

– Эх ты, прожил столько лет, а шуток не понимаешь! – засмеялся Сунь У кун. – Я пошутил с тобой, а ты принял шутку за правду.

Подойдя к двери, он ощупал замок и понял, что замок залит расплавленной медью. Рассердившись, Сунь У кун с силой ударил по замку посохом и высадил дверь. Внутри было темно, как в погребе.

– Почтенный Гао! Окликните дочь! Посмотрим, здесь ли она.

Старый Гао набрался храбрости и позвал:

– Дочка!

– Отец, я здесь! – едва слышно отвечала дочь. Сунь У кун стал всматриваться в темноту своими золотистыми глазами и что же он увидел 

 

Была она причесана небрежно,

Уже давным давно не умывалась,

Но красота изысканная – прежней

Наперекор страданьям оставалась.

В губах ее уж нет ни капли крови,

Склонился стройный, гибкий стан устало,

Как бабочки, взлетали кверху брови.

Едва шептала, страшно исхудала…

 

Она подошла к старому Гао, схватила его за руку, а затем, обхватив голову руками, разрыдалась.

– Не плачь, девушка, не плачь – стал утешать ее Сунь У кун. – Ты лучше скажи, куда сейчас отправился волшебник 

– Я не знаю, куда он уходит, – отвечала девушка. – Последние дни он отправляется с рассветом и возвращается к ночи. Его всегда сопровождают тучи и туман, поэтому трудно сказать, где он бывает. Однако ему стало известно, что отец собирается совершить обряд, который помогает изгонять духов, и он, видимо, готовится к этому. Вот почему он уходит с рассветом и возвращается только к ночи.

– Все ясно, – остановил девушку Сунь У кун. – Уведите дочь в переднюю часть дома, устройте ее как следует, а я останусь здесь. Как только волшебник появится, я покончу с ним. Если же он не вернется, не сердитесь на меня.

Старый Гао, вне себя от радости, тотчас же увел дочь. А Сунь У кун произнес заклинание, встряхнулся, принял вид дочери хозяина, уселся и стал ждать волшебника. Через некоторое время поднялся ветер, закружился в воздухе песок, полетели камни.

 

Вначале легкий ветерок возник,

Но мощь его все больше разрасталась –

И постепенно стал он так велик,

Что для него препятствий не осталось.

Валились ивы, словно конопля,

В садах склонялись до земли растенья,

Ломались скалы, трескалась земля, –

Объяло мир жестокое смятенье.

А ветер в рощах вырывал стволы,

Как овощи на грядах огородных,

Вздымал на реках и морях валы,

Распугивая всех чертей подводных.

Бродил олень среди цветущих трав –

Теперь он мчится в ужасе с поляны…

Плоды на землю в спешке побросав,

Среди ветвей укрылись обезьяны…

Рвет ураган святых знамен шелка

И налетает в злобе бесполезной

На пагоду, что прямо в облака

Вздымает свой седьмой этаж железный.

К дворцу приблизясь, ураган не стих:

Обрушены колонны из нефрита,

Погнулись своды балок золотых,

И крыша драгоценная разбита…

Уносит кровлю яростный порыв,

Как ласточки, мелькает черепица,

И лодочники, весла осушив,

Одно лишь могут – продолжать молиться.

Овец приносят в жертву и свиней,

Чтоб ураган замолк, утихомирен,

Но снова он становится сильней, –

Вот убегают боги из кумирен.

И в знак своей покорности, из волн,

Драконы четырех морей явились…

Разбит сторожевого духа челн,

И городские стены развалились.

 

Когда бешеный порыв бури утих, в воздухе показался волшебник. Облик у него действительно был безобразный. Черная морда, покрытая щетиной, длинное рыло, огромные уши. Одет он был в заплатанную рясу из грубого холста не то синего, не то черного цвета, подпоясан полотенцем из крапчатой цветной материи.